Итоги Марракеша: все идет по плану?

Эта конференция также включала 12-ю встречу сторон Киотского протокола, который формально действует до 2020 года, хотя в его втором периоде участвует совсем немного стран с суммарными выбросами менее 15% от общемировых. СОР22 стал также и первой встречей сторон Парижского соглашения (ПС), вступившего в силу 4 ноября 2016 года.

Главным лозунгом конференции было«Действовать»(«Act!»), а сам саммит был заранее назван«Саммитом действий», так как именно на нем планировалось предпринять скорейшие действия по разработке правил осуществления относительно «пустого» ПС. Предполагалось предпринять серьезные усилия для повышения обязательств стран по снижению выбросов парниковых газов и выделению средствдля наполнения зеленого климатического фонда, на адаптацию и покрытие ущербов в развивающихся странах.
С трудом принятое в прошлом году в Париже новое соглашение содержит ряд очень важных целей (например, ограничение глобального потепления двумя градусами Цельсия и стремление к пределу в 1.5 градуса; выделение 100 миллиардов долларов в год на адаптацию и т.д.). Но предстоит уточнить, как именно этого можно достичь, ведь сам текст Соглашения не включает конкретных механизмов его осуществления. Это должно появиться в других документах, которые еще предстоит разработать.
Конференция в Марракеше поставила рекорд по скорости принятия итоговых решений. По сравнению с несколькими предыдущими саммитами, когда после двух недель работы переговорщики расходились только утром в субботу, или даже в воскресенье после бессонной ночи, на этот раз палаточный городок COP22 в Марракеше значительно опустел уже в пятницу после обеда.
Конференцией принят документ «Прокламация действий ради климата у устойчивого развития», одностраничный призыв к немедленным действиям для спасения климата и объявление «новой эры» в области реализации Парижского соглашения. Это, как следует из названия, именно прокламация, не содержащая конкретных предложений, и повторяющая прошлогодние лозунги, вошедшие в ПС.
С переговорным процессом, касающимся конкретных вещей, все сложнее. Все согласны с тем, что климат нужно спасать, но мало кто готов ради этого жертвовать своими экономическими интересами и менять планы развития, пусть и не всегда дальновидные. Из-за этого многие критические моменты переговоров были мягко обойдены и оставлены «на потом». Во многом такому положению дел помогает и сам новый формат климатического режима – в рамках Парижского соглашения не прописаны и не предполагается прописывать количественные обязательства стран, сами обязательства исключительно добровольные, а ПС не предусматривает никаких жестких санкций за их невыполнение.
По мнению некоторых переговорщиков, разработка правил и механизмов реализации ПС идет вполне нормальным ходом. Например, уже достигнут ряд договоренностей по вопросам отчетности стран, прозрачности статистики по выбросам, а также ревизии и пересмотра климатических целей страны каждые пять лет. Вырисовывается «дорожная карта» дальнейшей работы по ПС.
Несмотря на эти достижения, общественность критически оценивает итоги саммита. По мнению международной организации «Друзья Земли», упущен критический момент для усиления обязательств стран, а вялотекущий процесс разработки правил и сам ход переговоров ведут нас по пути «business as usual» — развитие по пути «как получится, по инерции», без серьезных изменений курса.
Вопрос наполнения зеленого климатического фонда наткнулся на неожиданное препятствие — отсутствия определения климатического финансирования. Некоторые страны, например, Великобритания, готовы зачесть сами себе в качестве климатического финансирования помощь, выделяемую ими в рамках программ помощи развитию, а также займы, предоставляемые ими развивающимся странам. Если учитывать только то, что не создает бедным странам дополнительных долгов, то получается, что от цели в 100 миллиардов в год мы еще очень далеко.
На сегодняшний день страны внесли более 81 млн долларов в адаптационный фонд и более 23 млн долларов в Центр климатических технологий (Центр помогает передавать технологии развивающимся странам). Некоторые наблюдатели, комментируя эти цифры, обращают внимание, что некоторые футбольные команды платят больше за трансфер игроков. Поэтому существующий масштаб финансирования в рамках глобального климатического режима выглядит несерьезно, в то время, как негативные последствия климата уже очень остро ощущаются наиболее уязвимыми странами и наносят ощутимый экономический ущерб.
Громких заявлений об увеличении обязательств стран в Марракеше тоже не было. По оценкам UNEP (United Nation Environmental Program – Программа ООН по окружающей среде), текущие обязательства стран-сторон Парижского соглашения в совокупности ведут нас по пути роста средних температур атмосферы Земли на 3 градуса, что угрожает существованию не только малых островных государств, а всего мира в том виде, в котором мы его знаем. Усиления, необходимого срочно, в ближайшие 3-4 года, не происходит, и это ставит под большой вопрос возможность достижения цели в 1.5 градуса в принципе.
Многие важные переговорные вопросы, в том числе разработка новых «гибких» рыночных механизмов, перенесены на более позднее время. Пока остальные страны не могут договориться об общих механизмах, Япония, например, уже создала собственный механизм JCM (Joint Crediting Mechanism, «механизм совместного кредитования») для двусторонних проектов, на своих четких условиях, и активно его продвигает в Азии, что было представлено на ряде мероприятий в рамках переговоров. По мнению ряда экспертов, для России формат двусторонних проектов также является очень привлекательным.
Переговоры о перспективах работы углеродных рынков и об установлении нижнего предела цены на углерод пока не принесли конкретных результатов. (Планы запуска национальных или региональных схем углеродного регулирования есть уже более чем в 90 развитых и развивающихся странах. Около 40 государств и более 20 регионов уже ввели цену на углерод в форме углеродных налогов или запуска рынков сокращений выбросов . В России этот механизм прорабатывается.)
В то время, как идут споры о том, каковы могут быть параметры этих рынков, многие общественные организации (те же «Друзья Земли», «Международная лесная коалиция» и ряд других) выступают против существования углеродных рынков как таковых, против коммодификации природы и «монетизации» процессов (экономики ископаемого топлива), которые очевидно вредны и природе и людям, и от которых надо отказываться как можно скорее.
Предполагается, что разработка правил ПС продлится как минимум до 2018 года, в то время как само соглашение должно начать работать с 1 января 2021 года, после завершения второго периода обязательств в рамках Киотского протокола. В 2018 году должен выйти доклад IPCC о том, что произойдет, если глобальная температура вырастет на 1.5 градуса от доиндустриального уровня.
На данный момент 112 из 197 стран-членов ООН ратифицировали Парижское соглашение. Россия же подтвердила, что приветствует разработку механизмов, но пока не будет ратифицировать ПС и не собирается снижать добычу ископаемого топлива.
Наш официальный путь в климатическое будущее — это ископаемое топливо (с обещанным повышением энергоэффективности), максимальный учет поглощения углерода лесами, развитие АЭС и ГЭС и нанотрубки.
По мнению Ольги Сеновой (Климатический Секретариат Российского Социально-Экологического союза), продекларированный на СОР22 «особый» климатический путь России — это имитация нового пути по старым рельсам, тот же «business-as-usual» без смены курса, без намека на переход к зеленой энергетике, а климатическое соглашение тут как будто не при чем.
См. Позицию российских НКО к СОР 22